Конституция "Оmnem"

ИМПЕРАТОР ЦЕЗАРЬ ФЛАВИЙ ЮСТИНИАН АЛАМАНСКИЙ, ГОТСКИЙ, ФРАНКСКИЙ, ГЕРМАНСКИЙ, АНТСКИЙ, АЛАНСКИЙ, ВАНДАЛЬСКИЙ, АФРИКАНСКИЙ БЛАГОЧЕСТИВЫЙ, СЧАСТЛИВЫЙ, СЛАВНЫЙ, ПОБЕДИТЕЛЬ И ПОСТОЯННЫЙ ТРИУМФАТОР АВГУСТ ПРИВЕТСТВУЕТ МУЖЕЙ ТЕОФИЛА, ДОРОФЕЯ, ТЕОДОРА, ИСИДОРА И АНАТОЛИЯ И ФАЛАЛЕЯ И КРАТИНА, ЗНАМЕНИТЫХ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ И МУЖА САЛАМИНИЯ, УЧЕНЕЙШЕГО ПРЕПОДАВАТЕЛЯ ПРАВА.
Весь нерушимый закон нашего государства, как вы прекрасно знаете, уже приведен в ясность и включен как в четыре книги Институций, или Оснований, так и в 50 книг Дигест, или Пандект, а также в 12 книг императорских конституций. И все (постановления), которые следовало как с самого начала вручить, так и после составления всего, охотно приняв, определить как сделанное, раскрыты как на греческом языке, так и на языке римлян, уже в Наших речах, которым Мы желаем, чтобы они стали вечными. Но нам с вами, избранные профессора юридической науки, надлежит, как Мы полагаем, знать то, что (именно) и в какие сроки должно быть передано учащимся, чтобы они сделались самыми лучшими и самыми образованными. Поэтому Мы считаем, что настоящая божественная речь должна быть обращена прежде всего к вам, поскольку мудрость ваша подобно (мудрости) всех прочих предшественников, которые во все века стремились упражняться в том же искусстве, соблюдая наши правила, может пройти славный путь юридического образования. Так прочь же сомнения в том, что Институции во всяком обучении должны занять себе первое место, так как первые шаги всякой науки преподаются умеренно. Из 50 же книг наших Дигест приказываем как для вашего изложения, так и для образования студентов давать только 36. Но нам представляется, что уместно продемонстрировать (студентам) их порядок и те ответвления, которые следует пройти, и повторять также из тех (книг), которые преподавали раньше. Также (уместно) продемонстрировать им как полезность, так и положения системы наших Новелл, дабы ничто из этого рода науки не осталось ими непознанным.
1. И раньше, как это знает и ваша премудрость, из множества законов, которые занимали две тысячи книг и 30 раз по 100 тысяч строк, изучающие воспринимали с голоса учителя лишь шесть книг, и то спутанных и редко содержавших в себе (изложение) полезных правил, прочие же вышли из употребления и были недоступны всем. В эти же шесть книг включались Институции нашего Гая и четыре отдельные книги: первая - о тех старых положениях о женитьбе, вторая - об опеке, третья вместе с четвертой - о завещаниях и легатах. Но (учащиеся) и их не усваивали целиком в последовательности изложения, но многие их части пропускали как ненужные. И этот курс первого года преподавался учащимся не в соответствии с порядком Постоянного эдикта, но вперемешку, составленный почти без плана, смешав полезное с бесполезным, где большая часть была отдана бесполезному. На втором году (обучения) им преподавалась первая часть законов, (также) наделенная бестолковым порядком. Ведь из нее были исключены некоторые отдельные титулы, да и неправильно изучать после Институций что-либо иное как не то, что в законах и расположено на первом месте, и самим названием этого заслуживает. После же курса этих лекций (не систематического, но сделанного дробным и по большей части бесполезным) им преподавались другие титулы как из той части законов, которая называется «О судах» (преподавание и самих (этих титулов) давалось не систематически, но почти без пользы, да и почти весь остальной том был составлен бесполезно), так и из той части, которая называется «О вещах», в семи книгах (разделенных и во многих своих частях недоступных для учащихся, так как были составлены неудобно и совершенно непригодно для изучения). На третьем году (обучения) учащиеся в соответствии с чередованием двух томов изучали то, что из обоих томов, т.е. из тома «О вещах» и тома «О судах», не было дано на втором году обучения. Здесь им открывался путь к величественнейшему Папиниану и его «Ответам». Но из вышеуказанного собрания «Ответов», которые заключались в 19 книгах, они изучали только восемь книг, весь корпус им не преподавался, но давалось лишь немногое из множества и кратчайшее из обширнейшего, чтобы еще жаждущие (знаний окончательно) уклонялись от них. Итак, сразу после того как профессора преподавали это, (учащиеся) самостоятельно между собой зачиты­вали «Ответы» Павла, но не все целиком, а неполный курс, к тому же довольно плохо усваиваемый из-за (своей) непоследовательно­сти. А на четвертом году (обучения) завершение всей древней мудрости было таково: тот, кто стремился перечислить то, что прочитали учащиеся, сбивался со счета из-за столь немыслимого множе­ства законов, что (только) ради своего ознакомления (с ними) прочитывал 60 тысяч строк. В то же время многие другие (законы), только теперь прочитанные в какой-либо наименьшей их части, так и оставались непройденными и неузнанными. Сколько раз или практика судей заставляла их делать это, или сами вы, наставники законов, торопили их что-либо перечитать из этих (постановлений), чтобы знания ваших учеников были несколько шире. А ведь это были памятники древнего образования в соответствии с тем, что подтверждается и вашими свидетельствами.
2. Мы же, обнаружив такой недостаток в законах и признавая это несчастьем, открыли желающим сокровищницу законов, посредством которой через вашу мудрость ученики становятся богатейшими провозвестниками законов. И в первый год (обучения) они воспринимают ваши Институции, извлеченные из совокупности почти всех древних институций и слитые из всех загрязненных источников в единое чистое озеро Трибонианом, мужем великолепным, магистром и бывшим квестором священного дворца и консулом, и двумя из вас, Феофилом и Дорофеем, красноречивейшими юристами. В остальную часть года мы предписываем изучать первую часть законов, которая называется греческим словом «прота», что означает не что иное, как то, что является первым и не может иметь перед собой ничего другого. И Мы определили, чтобы это было для них введением и завершением образования первого года. И Мы не хотим, чтобы слушатели этого (года) назывались старым нелепым и достойным осмеяния именем дупондиев, но пусть они именуются «новыми Юстинианами». И Мы постановляем, чтобы это сохранялось во все последующие века, и те юнцы, которые отныне устремятся к юридической науке и захотят получить место на первом году обучения, будут достойны Нашего имени, так как сразу же им будет преподаваться первый том, который известен под Нашим авторством. Ведь раньше из-за запутанности законов (студенты) имели и подобающее старое название, когда же законы, будучи ясны и понятны, легко проникают в души учащихся, то очевидно, что они должны отличаться и переменой названия.
3. На второй же год (обучения), название для которого было взято (для учащихся) из эдикта и Нами одобрено, Мы предписываем, чтобы учащиеся усваивали либо семь книг «О судах», либо восемь книг «О вещах» в соответствии с тем, чему благоприятствует чередование времени (года), что Мы советуем соблюдать в целости. Но пусть те же книги «О судах» или «О вещах» они изучают целиком и в последовательности их (изложения), не оставляя без внимания ничего из их содержания, так как все здесь украшено новой красотой и ничего бесполезного, ничего вышедшего из употребления в их содержание не внесено. Мы желаем, однако, чтобы к одному из этих двух томов, т.е. к тому «О судах» или тому «О вещах», на слушаниях второго года (обучения) были добавлены отдельные четыре книги. Мы извлекли их из общего состава 14 книг: из собрания в трех томах, в котором Мы написали о дарениях, извлечена одна книга, еще одна - из двух книг «Об опеке и попечительстве», одна книга - из двухтомника «О завещаниях» и только одна книга - из семи книг «О легатах и фидеикомиссах» и из примыкающих к ним книг подобного же рода содержания. Итак, Мы постановляем, чтобы только эти четыре книги, которые расположены в начале упомянутых отдельных собраний, преподавались вами учащимся, остальные же 10 должны быть сохранены для подходящего времени, так как это и невозможно, да и времени на втором году обучения недостаточно для зачитывания с голоса наставника этих преподаваемых 14 книг.
4. Вдобавок обучение третьего года пусть распределяется в таком порядке, чтобы, независимо от того, будет ли им жребий читать согласно чередованию книги «О судах» или «О вещах», им сопутствовало тройное установление отдельных законов. Во-первых, это отдельная книга к ипотечной формуле, которую Мы поставили в том же месте, где разместили (книгу) «Об ипотеках», чтобы, поскольку есть соответствие расположенным в книге «О вещах» залоговым искам, она не различалась в сходстве с ними, так как относительно одних и тех же вещей в обеих (частях) изучается почти одно и то же. После же этой отдельной книги пусть тем же образом им открывается другая книга, которую Мы составили к эдильскому эдикту, об иске по поводу возврата купленной вещи, об эвикциях, а также о двойной стипуляции. Ведь поскольку те (нормы), которые определены в законах о купле-продаже, выделяются в книгах «О вещах», а все те (нормы), которые Мы называем дефинициями, были расположены в последней части первого эдикта, то Мы по необходимости переносим их на первое место, дабы соседством с последующими нормами они не уклонялись в сторону от (норм) о продажах, почти слугами которых они являются. И мы устанавливаем, чтобы те три книги с текстом остроумнейшего Папиниана, тома которых (раньше) учащиеся заучивали на третьем году, усваивая (знания) не из всего их корпуса, но отовсюду лишь понемногу из многих, (ныне) преподавались так, чтобы вам сам прекраснейший Папиниан как бы зачитывал вслух свои (труды) не только из «Ответов», которые были составлены в 19 книгах, но также из 37 книг «Вопросов» и из двухтомника «Дефиниций», а также из (книги) «О прелюбодеях» и почти из любого его изло­жения, (где он) блистает во всей системе наших Дигест своими собст­венными знаменитыми частями. А чтобы не казалось, что слушатели третьего года, которых называют папинианцами, оставляют имя и жизнерадостность его, сам он снова введен в третий год (обучения) с помощью прекраснейшего устройства: ведь в курсе Мы сделали книгу об ипотеке того же великого Папиниана из первоначал полной, чтобы учащиеся от нее имели и название и звались папинианцами и чтобы, вспоминая о нем, (учащиеся) радовались и проводили празднич­ный день, отмечать который вошло у них в обыкновение тогда, когда впервые они получили его законы. (Это сделано для того), чтобы обучение третьего года осталось за величайшим мужем экс-префек­том Папинианом, почему этот (год обучения) и обрел вечную память под таким названием.
5. Но поскольку студентов четвертого года обучения принято называть по-гречески, неким привычным словом «λύτας», то пусть они это прозвище и имеют, если хотят. Вместо же «Ответов» мудрейшего Павла, которые раньше заучивали почти в 18 книгах из 23, пусть (учащиеся) ввиду упомянутой ранее запутанности при их чтении стараются зачитывать вслух (только) 10 отдельных книг, оставшихся из тех 14, которые Мы ранее перечислили: из них они постигнут сокровищницу гораздо более значительной и широкой мудрости, чем ту, которую они имели из «Ответов» Павла. И пусть таким образом в их души вкладывается весь ряд отдельных книг, составленных нами и разделенных на 17 книг (этот ряд согласно разделению семи частей Мы поместили в двух частях Дигест, то есть в четвертой и пятой). И пусть истина, как Мы сказали еще в первых словах нашей речи, открывается им так, чтобы юноши совершенствовались чтением из 36 книг и становились подготовленными ко всякой юридической деятельности и достойными нашего времени. Другие же две части наших Дигест, т. е. шестую и седьмую, которые составлены в 14 книгах, пусть будут отданы им на хранение, чтобы впоследствии они могли их и прочитать, и использовать в судебных процессах. Если кто из них сам себя хорошо обучит этому и на пятый год, когда учащиеся называются «пролитами», постарается кодекс конститу­ций не только прочитать до конца, но и до тонкости понять, то таким (учащимся) уже ничего из юридической науки не будет недоставать, но своими душами они овладеют всем (знанием) от начала и до самого конца, и (что почти никогда не случается ни в какой другой науке, так как, пусть даже они будут самыми ничтожными, однако все они бесконечны) только эта наука имеет удивительный конец, в настоящее время доставшийся нам в удел.
6. Итак, когда все юридические тайны открыты, уже ничто не скрыто от учеников, но когда все то, что составлено благодаря служению замечательнейшего мужа Трибониана и других, прочитано, то пусть появятся на свет и великие ораторы, и служители юстиции, и наилучшие из судей как атлеты, так и правители, счастливые во всяком месте и во все времена.
7. Мы только желаем, чтобы эти составленные нами три тома пре­подавались (учащимся) как в царских городах, так и в прекраснейшей Беритской общине, которую кто-то хорошо назвал кормилицей законов, что уже и предыдущими принцепсами было установлено, а не в других местах, которые не заслужили у предков такой привилегии. Ведь Мы слышали, что даже в прекраснейшей Александрийской общине, и в Цезарейской, и в других некоторые невежественные люди уклоняются в сторону и преподают ученикам поддельную науку. От такого рода попыток Мы их отклоняем под той угрозой, что если кто в будущем дерзнет совершить это и вне царских городов и Беритской метрополии сделает это, то такие караются штрафом в 10 фунтов золота и высылаются из той общины, в которой они не преподают законы, а нарушают их.
8. Однако то, что уже тогда, когда Мы в самом начале поручили этот труд, Мы написали в Нашей речи и что затем, после его завершения, Мы записали в другом установлении Нашей воли, и теперь с выгодой используем, дабы не дерзнул никто из тех, кто составляет книги, помещать в них аббревиатуры, вносить существенные различия посредством сокращения самого толкования законов или связующих их нитей. Когда все переписчики будут извещены об этом, то те, кто в последующем это совершат, пусть за совершенное правонарушение принуждаются к уплате цены книги в двойном размере ее хозяину, если они отдали ее не знающему об этом. Что же касается самого того, кто такую книгу приобретет, то он будет иметь ее зазря, так как никакому судье не позволено цитировать тексты из такой книги, но установлено считать ее за ненаписанную.
9. Однако это весьма необходимое постановление Мы издаем с величайшей угрозой, дабы ни в этой прекраснейшей общине, ни в Беритском красивейшем городе никто из тех, кто занимается юридической наукой, не дерзнул совершать недостойные и злейшие, даже скорее рабские шутки, результатом которых является несправедливость. И другие преступления (подобного рода пусть никто) не дерзнет совершить ни среди профессоров, ни среди их помощников, ни особенно среди тех, кто, будучи несведущими, (только) начинают заучивание законов. Ведь кто будет произносить такие шутки, из которых рождаются преступления? Ибо Мы никоим образом не потерпим совершение этого, но передаем эту часть в наилучшем порядке нашему времени и пересылаем всем последующим поколениям, так как прежде следует стать просвещенным душой, а затем уже языками.
10. И пусть в той же, самой процветающей гражданской общине замечательнейший муж, префект этого благодетельного города, сделает своей заботой как соблюдение всего этого, так и наказание (за нарушение этого) в зависимости от того, какое свойство правонарушения как юношей, так и переписчиков он будет изгонять; в Беритской же общине пусть это (будет заботой) как светлейшего наместника морской Финикии, так и блаженнейшего епископа той же общины и профессоров права.
11. Итак, с Божьей помощью начинайте преподавать им науку законов и открывать им путь, который Мы отыскали, пока они не станут лучшими слугами юстиции и государства и пока не последует за вами великая слава на все времена, потому что в ваше время случилось такое изменение законов, которое у отца всякой добродетели Гомера совершают между собой Главк и Диомед, разменивая несходное: «(Доспех) золотой свой на медный, оцененный в сотню быков на стоящий девять» (Илиада, 6.236).
И Мы предписываем сохранять все это во все века, дабы соблюдалось это всеми и профессорами, и слушателями (курса) законов, и переписчиками, и Нами самими, и судьями. Дано в Константинополе за 17 дней до январских календ господином нашим Юстинианом, вечным Августом, трижды консулом.